Наталья Кириллова: «Лишь бы продолжать работать»

Несмотря на то что кое-где в Европе уже начали снимать ограничения, никто из оперных и балетных гигантов пока не даёт спектаклей. Новая пандемическая реальность диктует театрам свои правила. Большинство проводит онлайн-перформансы. В Сеть сместилась активность и Пермского театра оперы и балета.

Сейчас в его здании идёт ремонт, все творческие цеха — в оплачиваемом отпуске. Артисты и зрители встречаются на YouTube-канале театра и в соцсети «ВКонтакте», где с 18 марта регулярно транслируются записи спектаклей и концертов из его репертуара разных лет. Специально для трансляций были подготовлены несколько выпусков виртуальной экскурсии об истории театра и театральных технологиях, а также две концертные программы из цикла «Антология русской музыки».

Их автор — солистка Пермской оперы Наталья Кириллова. С ней мы поговорили о том, как и чем жил театр во время периода самоизоляции.

 — Наталья, как для вас прошла самоизоляция? Может быть, вы и ваши коллеги увидели в карантине и позитивные стороны?

 — Я встретилась с карантином подготовленной. В прошлом году я получила серьёзную травму (перелом ноги), и именно тогда случилась моя первая самоизоляция, точнее — отлучение от сцены на несколько месяцев. Не буду говорить о своём состоянии тогда, но теперь, когда изоляция коснулась абсолютно всего человечества, в том числе моих коллег по сцене, я прекрасно понимаю, что испытали они. Без сцены для нас, артистов, жизнь останавливается. Вы, быть может, подумаете, что в этих спокойных условиях, когда ничто не отвлекает и не раздражает, возникает идеальная среда для создания каких-либо новых оригинальных проектов. Это не совсем так. На работе, в цейтноте, всё это происходит намного продуктивнее. Во всяком случае, у меня. Всё вокруг должно кипеть и бурлить.

Плюсы самоизоляции были в том, что я наконец занялась своими домашними цветами и вышивкой. Активно действовала в «Фейсбуке», читая там онлайн отрывки из произведений классиков. Попробовав однажды эту новую форму общения со зрителем, я поняла, что это весьма востребовано и нужно и моим друзьям, и моим слушателям. Также это было драгоценное время для приведения хоть в какой-то порядок моей обширной нотной библиотеки — и «живой», и электронной.

Моя изоляция завершилась 6 мая благодаря Дню Победы, когда меня и нескольких моих коллег вызвали на запись нескольких песен и текстов для трансляции театрального концерта к 9 Мая. С этого времени началась интенсивная работа над проектами в родном театре.

 — Как вы тренировали голос во время этого вынужденного простоя, чтобы держать себя в певческой форме?

 — Самый хороший способ — дыхательная гимнастика Стрельниковой. Она не только позволяет поддерживать в тонусе певческий аппарат, но и оздоравливает весь организм.

К тому же у меня простоя в работе с голосом не было, потому что во время самоизоляции я продолжала преподавать вокал. Это, кстати, очень забавно — заниматься академическим сольным пением по телефону. Студенты присылали мне аудиозаписи домашних репетиций. Я слушала, потом мы обсуждали. Чтобы проиллюстрировать свои музыкальные и вокальные пожелания, мне приходилось самой петь в телефон. Но, если честно, вы же понимаете, что это полный абсурд — заниматься вокалом дистанционно. Это вынужденная мера. И я очень надеюсь, что подобная ситуация больше никогда и ни с кем не произойдёт.

 — Как родилась идея сделать телеверсию вашего офлайн-проекта «Антология русской музыки»?

 — В конце марта должен был пройти 90-й концерт «Антологии…». Но из-за карантина он, как и все другие мероприятия, был отменён. В мае ко мне обратились сотрудники театрального пиар-отдела с предложением специально снять концерт с участием наших оперных артистов. Надо сказать, что в течение всех этих трёх месяцев в Пермском театре оперы и балета активно шли трансляции наших спектаклей и концертов. Все они были записаны ранее нашей уникальной видеостудией. И вот в мае родилась идея сделать специальный проект для такой трансляции, благо основная сцена театра была абсолютно свободна. Главная цель состояла в том, чтобы сделать живой концерт, похожий на домашний салон, чтобы у каждого зрителя создалось ощущение, что мы поём лично для него.

 — Театр выпустил уже две программы с солистами оперы и музыкантами оркестра. Адаптировали ли вы «Антологию русской музыки» (формально или содержательно) с учётом того, что она будет транслироваться онлайн?

 — Содержание я, как и обычно, адаптировала с учётом того, какие конкретно артисты будут задействованы в этих записях. Первая программа посвящена вокальному творчеству композиторов «Могучей кучки», вторая — музыке Чайковского и переписке композитора с Надеждой фон Мекк. Поскольку на репетиции у нас было мало времени, мы решили, что программу концерта будут составлять произведения, которые уже есть в репертуаре артистов театра.

Были и формальные моменты, которые пришлось учитывать. Например, мы поняли, что на запись нельзя надевать чёрное, потому что в этом случае костюм почти полностью сливается с фоном сцены.

Признаться, работа над этими трансляциями меня и моих коллег вернула в долгожданный привычный профессиональный ритм жизни. И, скажу откровенно, мы все были счастливы в эти дни. Судя по всему, это наше состояние передалось и публике. Мне было приятно прочитать в отзывах и комментариях, что многие зрители отметили особую искренность исполнителей.

 — Как изменилась аудитория «Антологии русской музыки»? Судя по комментариям к обеим трансляциям, их смотрели в других городах России и за границей.

 — У нашего проекта всегда особая, «избранная» публика. Для наших слушателей музыка — это воздух, это хлеб, и, главное, они не могут жить без классической музыки и хотят постоянно пополнять багаж своих музыкальных знаний и ощущений. Мы рады, что благодаря трансляциям объединили таких людей в Перми и за её пределами. К постоянной местной аудитории театра подключились меломаны из других российских городов и из-за рубежа. К Пермскому театру оперы и балета давно сложился стойкий международный интерес. Надеюсь, что трансляции этот интерес распалили ещё больше.

 — Каково самоощущение артиста на сцене во время записи? Чем оно отличается от того, когда в зале зрители?

 — Многое зависит от опыта артиста. Если он привык к тому, что его снимают и записывают, то самоощущение практически то же, что и во время «живого» концерта. Артист просто выходит на сцену и поёт. Если опыта записи нет, то волнение, конечно, очень большое, потому что присутствие зрителей в зале — это большая поддержка. Нам абсолютно необходимы «живые» глаза и живая реакция зрителей. Отсутствие же этих привычных условий вполне может дезориентировать.

Кроме того, существует ещё и обмен эмоциями между исполнителем и аудиторией. В пустом зале сложно петь именно потому, что этот процесс мы вынуждены только представлять. Ведь в зале во время записи присутствуют всего несколько человек: звукорежиссёр, редактор, операторы, мастер по свету, продюсер — и всё. Воспринимать четыре работающие камеры как зрителей и петь для них — сложно человеку без съёмочного опыта. Приходится включать воображение и представлять себе, что поёшь для тех, кто хочет услышать именно тебя, именно эту музыку и именно сейчас. И это работает!

 — Каковы ваши ощущения от того, что театр впервые за свою историю перестал работать так надолго?

 — Меня, признаться, пугает то, что будет дальше. Поскольку это неизвестность. Несмотря на то что период самоизоляции закончился и в некоторых городах уже начали работать театры, наше будущее неопределённо и туманно. Я не понимаю, когда откроется следующий сезон. Это печалит, потому что я и мои коллеги — мы все хотим работать. Хорошо, если это будет в привычном для нас формате — на сцене перед зрителями. Если нет, то я готова делать трансляции — всё что угодно, лишь бы продолжать работать.